В повседневной суете очень сложно перевести дух. Остановиться, подумать. Еще сложнее встретиться с самим собой. А без этих встреч считай, что и жизни нет. Некому ее жить. Просто существование какое-то бессмысленное, на автомате, по шаблонам. И как же прекрасно, когда можно расслабиться, отпустить. Слушать другого и кивать - да, все верно, так и есть. Сидеть на подоконнике, пить неразбавленный виски, любоваться рассветом и не вспомнить о последнем шаге. Начать разговор о любви, смерти и сексе. Откровенный, без купюр и недомолвок. Пусть не все сказано, но многое понятно. Не думать о завтра, о будущем, ипотеке, деньгах, шмотках, маникюре, внешности, своей важности, чужой глупости. Жить здесь, сейчас. В моменте. Чувствовать. Наконец-то что-то чувствовать! Вспомнить. Как замирает дух от блеска молнии, как открывается сердце северному ветру и голова становится пустая и ясная, без обрывков тысячи мыслей-записок. Купить молоко, позвонить, написать, поздравить, напомнить. Шелуха. Ненужная, бессмысленная, не важная. Вот эти натянутые нервы, ледяные кончики пальцев, нервная сигарета и горький виски на губах. Аритмия от вибрации телефона и мгновенная задержка, прежде чем разблокировать экран. Разочарование. Ликование. Всего шаг от рая до ада и обратно.
Расслабить плечи, губы, взгляд. Снять маску - удивиться, увидев себя. Отвыкла. Без цинизма, маскирующего страх. Без равнодушия, скрывающего одиночество. Без грубости, за которой сжалась слабость. Посмотреть отстранено, чужими глазами и наполниться нежностью. До краев, так что выплескивается через край. Еще не любовь, но уже не ненависть.
Посмотреть себе в глаза. Откуда эта ненависть? Почему убиваешь за то, что другим так легко прощаешь? Отпустить, разрешить. Глупость, слабость, слезы, удовольствие, вместо пользы, одиночество, вместо связей, зависимость, вместо свободы. Конечно, ненадолго. Сделаешь уборку, расставишь по местам, аккуратно, протрешь все от пыли. Выдохнешь с удовольствием - порядок. Потянешься за нужным и разбросаешь все. Где-то же было. Точно помню что здесь видела. Снова бардак, покрытый пылью, обрывками записок. Но знаешь, что сможешь. Поговорить о смерти, любви и сексе. И выбросить все остальное.